У французских хипстеров есть свой личный фотограф. Его зовут Theo Gosselin. Вот уже несеколько лет ему удается красочно описывать все тонкости образа жизни представителей этой субкультуры. Когда-нибудь эти фото станут историческими.

Предлагаю окунуться в мир насекомых и посмотреть качественные макро фото :)

Фотограф Сергей Котельников с ужасом смотрит на леопарда, который запрыгивает на крышу его автомобиля. Снимок сделан неподалеку от границы между Намибией и Ботсваной. (Caters News / Zuma Press)

Главный источник в Бадаб Сурт в зимнее время года.

Закаты моей памяти.

Подборка самых невероятных способов перевозки людей и грузов с минимальными затратами на транспортные средства.
Работники швейных фабрик в Пномпене. (REUTERS/Chor Sokunthea)

Потихоньку сканирую архив. 80-е. Масленница. Тогда еще люди жили без интернета, сотовых ... и подобные гуляния были массовыми и народными... Свема и ФЭД.

Порою, в комментариях на сайте можно прочесть забавные отзывы касательно фотографий, выполненных с применением разного рода оптических средств, с целью намеренного "искажения" формы и цвета изображаемых предметов. "Знатоки", пишущие комментарии в духе "моноклями пользуются нищеброды, которым не хватает денег на приличный светосильный объектив" и "Сей артефакт смотрится как глаукомная картинка времен птеродактилей от фотоискусства", забывают, что пикториализм возник не в качестве вынужденного ответа на недостаток хорошей оптики. В конце XIX века, когда Генри Пич Робинсон "изобрел" сам термин "pictorialism", когда было учреждено известнейшее общество пикториалистов - The Linked Ring, технические средства фотографии, к которым приложили руку Талбот, Дагер, Байяр и множество других талантливых исследователей, были развиты в такой степени и таком разнообразии, что подобные упреки теряют смысл. Напротив, помимо развития оптических систем, наблюдается взрывообразное появление десятков самых различных методов получения отпечатка, в том числе и не связанных с серебром (платинотипия, гуммиарабик, бромойль). Это была эпоха молодости фотографии, когда единые каноны еще не довлели, когда рынок не диктовал столь жестко свои требования к изображению. В то же время, уже в середине девятнадцатого века в Европе работали несколько сотен фотоателье и несколько тысяч фотографов, для которых фотография была заработком. Вряд ли такой прогресс мог быть основан на "глаукомном" качестве изображений.

Впрочем, забавные комментарии оставим на совести авторов. Истоки пикториализма навеяны импрессионизмом и символизмом. Противоречивое течение, пытающееся совмещать символизм с натурализмом, течение, мгновенно разделившееся на приверженцев постобработки (ручная обработка негатива и позитива) и сторонников прямой печати, течение, чей всплеск был необыкновенно бурным, а почти повсеместное угасание - почти мгновенным, представляет собою часть эволюции фотографии, часть, и не самую худшую, ее истории. Угасание которого связано, в том числе, с внедрением технологий, сделавших фотографию массовым явлением (Вы нажимаете на кнопку - мы делаем все остальное!), для которого объективизм и узнаваемость важнее полутоновых нюансов и символизма. Массовость и скорость процесса оставляют все меньше место вдумчивому созерцанию.

Одно из самых принципиальных возражений пикториализму принадлежит режиссеру, талантливому фотографу, коммунисту, соучредителю агентства "Магнум", Анри Картье Брессону. В одном из своих интервью мэтр говорит: "Беда многих салонных фотографий как раз в том, что они часто имеют только красивую форму - но такую пустую, такую плоскую...". В этих словах есть большая доля истины. Красота переходит, часто незаметно для автора, в "красивость". Однако, погоня за красивостью не есть ли общая беда современной массовой фотографии? Следует различать мотивы, заставляющие человека заниматься фотографией. Если для одного фотография является способом познания мира, для другого - средством заработка, а для третьего - просто хобби, еще одним занятием в череде ежедневных, то каждый из них будет видеть мир по-своему, и, даже снимая одно и то же, они получат совершенно разный результат. Познание - вещь интимная, от собственной неудовлетворенности и направленная внутрь в себя. Хобби и продажа - публичны, удовлетворяют скорее потребности публики, нежели собственные и стремятся наружу. Можно отмахнуться от "глаукомных" картинок, можно считать их курьезными экспериментами, можно находить массу вполне серьезных доводов против них. Невозможно оставить за скобками одно - неподдельный и живой интерес человека, "коверкающего" снимки "некондиционной" оптикой к результатам такого искажения, часто открывающим новые, неведомые ранее, отношения и связи привычных форм.

Яромир Функе (Jaromir Funke, 1896-1945) — одна из самых примечательных фигур в истории чешской фотографии первой половины XX века. В конце 1910-х годов, под влиянием своего знаменитого соотечественника Франтишека Дриткола, Функе бросает институт, и становится фотографом. Как и многие его современники, он начал с пикториализма, но уже в начале 1920-х отошел от него. В 1924 году за непримиримое отношение к пикториальной фотографии он был исключен из пражского фотоклуба. В том же году Функе, Судек и ряд других фотографов основали Чешское фотографическое общество.

Яромир Функе внимательно следил за авангардными течениями в мировой фотографии: на него оказали влияние ракурсы Александра Родченко, «новая предметность» Альберта Ренгер-Патча, эксперименты Ласло Мохой-Надя. Функе словом и делом откликался на все новости фотомира, пробовал свои силы в самых разных стилях от документальной фотографии до абстрактных натюрмортов. Занимался он и «фотографированием без фотоаппарата», хотя считал фотограмму определенным регрессом, своего рода кокетством с живописью — во всяком случае, так он писал, критикуя Ман Рея.

Функе в фотографии конструктор: и свет он воспринимает как строительный материал. Он применял принцип динамической диагонали для изображения статичных городских объектов, архитектуры или пейзажа так, как ни один другой фотограф: он умел вдохнуть жизнь, актуализировать объект, подать его в оригинальном виде. Диагональное композиционное решение, столь типичное для фотографий Функе, особенно хорошо видно на кадрах башен, труб, “чумных столбов”. Кадры эти сделаны наклоненным в сторону фотоаппаратом, чтобы объект разрезал формат по диагонали. Этот принцип композиции выглядит менее искусственно на пейзажных фотографиях (в высоту формата), перерезанных дорогами, аллеями, телеграфными проводами и мостами, где фотограф подчеркивает естественные диагонали линий - к ним он всегда испытывал наибольшую слабость. Элементы этих снимков объединены модерным, органическим для данного кадра замыслом, по которому динамически пульсируют и рвутся ввысь диагонали дорог, рельсов и заборов, вливая в фотографию новое мироощущение.

Генрих Кюн (Heinrich Kuhn, 1866–1944) является ключевой фигурой пикториализма. Искусствоведы рассматривают его как одного из самых важных практиков в сфере художественной фотографии в Европе. Генрих Кюн был одним из тех ранних фотографов, которые на рубеже веков пытались утвердить фотографию как форму искусства.

Ранние пейзажи Кюна захватывают дух: яркие атмосферные снимки природы размывают границы между фотографией и живописью. Многие из них напоминают работы художников-импрессионистов, что на тот момент было беспрецедентным явлением. Данный «живописный» подход лег в основу нового течения в фотографии, названного пикториализмом (англ. pictorialism, от англ. pictorial — живописный).

Производители фотообъективов того времени стремились ко все большей резкости, что противоречило художественным принципам Кюна. Это побудило мастера самостоятельно исследовать возможности оптики. Кюн считал, что резкая фотография не может быть искусством. Со своим другом Францем Стибле, Генрих Кюн сконструировал объектив "Kuhn Anachromat", который производили с 1928 о 1990-е г под названием Rodenstock Imagon.

Он входил в узкий круг европейских фотографов, которые со всей страстью верили в эстетический потенциал фотографии. Основным стремлением мастера было создание фотографий, художественная ценность которых могла бы конкурировать с живописью. Тематика работ Кюна была ограничена контекстом его семейной жизни, но это не помешало фотографу стать влиятельным представителем своего времени, а его работам — вызывать восхищение и современного зрителя.